Читаем без скачивания В банке с пауками. Сборник научно-фантастических рассказов - Юрий Кривенцев

Шепчу себе: «Будь бдителен Кодар Тарраготан».

Звучит гонг.

Глохну от воя беснующийся публики и нового залпа пиротехники, делаю шаг вперед.

Тут же получаю сокрушительный ментальный удар. Что такое?! За всю свою жизнь бойца я не встречал настолько злое существо. Его жажда убийства зашкаливает. Глаза горят бешенством, рот искривлен ненавистью. Мое сознание будто наталкивается на гранитную скалу несгибаемой воли конкурента. Рефлекторно посылаю ответный импульс угрозы. Еще раз. Никакого эффекта. Ну конечно, еще учитель упоминал, что он не телепат. Поражен таким оборотом. Выходит, то, что я считал своим преимуществом, превратилось в недостаток. Ментальная слепота гуманоида надежно защищает его. Мои пси-атаки бесполезны, он просто не слышит их, в то время, как мой мозг горит от его небывалой ярости.

Ясно. Уже знаю об одной его сильной стороне. Битва еще не начата, а первый раунд уже за соперником.

Ничего. Посмотрим, что покажет бой.

Для начала попробую проверить оппонента на живучесть в разных секторах ристалища. Раньше такая стратегия срабатывала. Мы сходимся на каменистой поверхности. Здесь ему комфортно. Боя на близком расстоянии, где у меня было бы несомненное преимущество, не получается. Прыткий недоросток уворачивается от ударов, умело держит дистанцию, хотя сам, при возможности, делает стремительные выпады, пытаясь достать меня своим оружием.

Загоняю его на песок. Безрезультатно. Легкое тело на относительно широких ступнях не вязнет, скользит по поверхности. Так, теперь трава. Уже лучше. Нежная незащищенная кожа его ног покрывается ссадинами, колотыми ранками от жесткой растительности, но упрямцу все нипочем. Будто не замечает.

С таким надо похитрее. Каждое мое движение, каждый ход, должны сопровождаться какой-либо уловкой.

Наш танец смерти продолжается. Израненные ноги соискателя уже все в красном, но прыть его не иссякает. Делаю обманный рывок вправо, и тут же, как только враг уклоняется, на середине движения меняю направление, ухожу вниз и ловлю его на противоходе. В самый последний миг, страшно изогнувшись, он смягчает выпад: моя сомкнутая клешня, способная проткнуть того насквозь, проходит плашмя. Тем не менее, скользящий удар отбрасывает претендента назад. Он падает на спину, на жаждущие шипы жесткой растительности и впервые вскрикивает, но не от боли, а от гнева, я чувствую это. Тороплюсь добить, тщетно. Он тут же перекатывается в сторону и прытко вскакивает на ноги. Теперь уже все тело гуманоида в крови, сочащейся из мелких многочисленных ранок. Скупым движением он смахивает стекающую с левой брови густую красную каплю и по-кошачьи пятится назад.

Поединок продолжается.

Мы по-прежнему танцуем на дистанции, пытаясь подловить друг друга на ошибке. Я полон сил, физической усталости не чувствуется, готов кружить, ломать, убивать. Но проблема в другом – пси-натиск недруга не прекращается ни на секунду. Возможно, тот даже не догадывается, какие страдания причиняет мне этим. Похоже, для обитателя Терры излучать ненависть, так же естественно, как дышать. Задумываюсь на мгновенье: а есть ли вообще разум у этого существа и ему подобных? Слишком уж всепоглощающая враждебность в его ментальном поле заглушает все остальное.

Время идет.

С каждым мгновением мне все труднее драться: пылающая страсть злобного карлика продолжает терзать мое сознание. От этого нет защиты, нет спасенья. В конце концов эта сила прорывает тонкий заслон рационального контроля моего эго. Все происходит очень быстро. Даже не замечаю, как в какой-то момент, разум не выдерживает, ломается от постоянного ментального прессинга и меня захлестывает неконтролируемая волна ярости – худший союзник бойца. Плотина рушится (такое происходит со мной впервые). Лишенный холодного расчета, способности мыслить и планировать, я с ревом бросаюсь вперед, забывая о защите и в ту же секунду пропускаю выпад. Мягко увернувшись, примат рубит мне по задней поверхности ноги, рассекая несущее сухожилие. Лишенный опоры, падаю на колено. Пытаюсь, но не успеваю уйти от повторного удара, и звереныш обездвиживает вторую ногу. Жалко падаю навзничь, силясь развернуться лежа и получаю глубокую рану в бок.

Неужели это все?!

Истекая кровью, все же поворачиваюсь на спину и успеваю увидеть горящие торжеством глаза врага и сверкающий клинок, стремительно опускающийся на мое незащищенное горло.

Делая последний жадный вдох, я понимаю, наконец, какая раса станет единственным хозяином галактики.

Мне становится по-настоящему страшно.

Спутник

С трудом покинув искореженный автомобиль, Петр Фомич будто вынырнул из аквариума. Он тут же был окружен суетящейся казенной братией. Все служивые были на месте, даже агент ОСАГО прибыл.

«Уж поцеловались, так поцеловались» – он с сожалением бросил прощальный взгляд на свое, не подлежащее восстановлению авто, скрытое небольшой толпой официальных лиц. – «Ласточку уже не восстановить. Слава богу, сам жив остался».

Покрутившись вокруг эпицентра события, попытавшись принять посильное участие в общей толкотне, он понял, что помощь его никому не нужна совершенно. Каждый был занят своим делом: замеры, фото, протоколирование. У всех было по горло работы. На виновника аварии просто не обращали внимания.

«Ну и черт с ними, без меня обойдутся». – поняв, что полиция и страховщики твердо знают свое дело, он уныло побрел к автобусной остановке. Вечер на дворе. Дома уже заждались, наверное.

Незадачливый водитель почему-то не был расстроен, не чувствовал даже легкого огорчения – полное спокойствие, на грани апатии.

Вот и открытая будочка-навес с желтой буквой «А». Петр Фомич устало опустился на скамеечку, на почтительном расстоянии от полноватого гражданина, лет пятидесяти, облаченного в веселенькую гавайскую рубашку и легкие шорты. При взгляде на его легкомысленный прикид, по телу побежали зябкие мурашки. На дворе хоть и лето, но денек сегодня выдался прохладный.

Больше на остановке никого не было.

– Ваша машина? – сосед кивнул в сторону сутолоки на перекрестке, где уже образовался порядочный затор транспорта. При этом мужчина, не забывая располагающе улыбаться, чуть пододвинулся к бывшему автовладельцу. Его короткие ноги, обутые в ярко-желтые сланцы задорно раскачивались, не доставая до покрытия тротуара.

– Машина? Хм. Это уже хлам. Отбегала старушка.

– Сочувствую. Вы не расстраивайтесь. Всякое в жизни бывает. Уж поверьте.

– Да я и не… – судя по всему, автобус только что ушел, а попутчик попался весьма словоохотливый. Петр Фомич вздохнул. – Как, извините, могу к вам обращаться?

– Зовите меня Михаил. – толстячок церемонно приподнял шляпу из плетеной соломки, обнажив роскошных размеров сверкающую лысину.

– А по батюшке?

– Что вы?! – сосед расплылся в доверительной улыбке. – Зачем такие церемонии? Просто Михаил. А вы?

– Петр.

Собеседники обменялись вялым рукопожатием.

– На каком поприще изволите трудиться, Петр?

На душе было пусто, хотелось тишины и одиночества. Необъяснимая навязчивость собеседника напрягала. Но врожденная тактичность пострадавшего не позволяла оборвать диалог.

– Я журналист. Псевдоним: Карп Соловьев. Работаю в «Уездном вестнике». Может, слышали?

– Да, читывал ваши опусы. Признаю – недурственно.

– Ну а вы, если это не тайна?

– Конечно тайна. – коротышка хитро хихикнул. – Но вам скажу, вы мне нравитесь. Я – профессор в засекреченном научно-исследовательском институте, изучающем потусторонние миры и связанные с ними паранормальные явления.

– Вот как? Не думал, что подобные заведения существуют. Я, знаете, откровенно говоря, не очень верю в эти ваши параллельные реальности и иже с ними.

– А вот и напрасно, уважаемый. – Михаил вальяжно откинулся на жесткую спинку скамьи. – Организации, подобные нашей есть во всех экономически развитых странах, причем, очень давно. Более того, возможно вас это и удивит, но существование иных зон бытия уже твердо доказано, не только аналитически, но и экспериментально.

– Почему же тогда никто об этом не знает?

– Гриф «ХХХ», сведения относятся к сфере национальной безопасности. Подумайте сами, какими социальными катаклизмами чревато опубликование подобных вещей. Человечество слабо, не всякие сюрпризы оно способно вынеси.

– А вы не боитесь, что я расскажу кому-нибудь?

– Не смешите меня, кто вам поверит? – профессор гоготнул. – Еще сочтут сумасшедшим.

– Н-да…

– Да, если уж мы разговорились, у меня к вам предложение, уважаемый. Я человек открытый, общительный, «выкать» не привык. Так вот, а не перейти ли нам на «Ты»?

– Я не против.

Попутчики вновь поручкарись.

«Да где же этот чертов автобус? Сколько можно?». – мастер пера расстегнул верхнюю пуговку рубахи и продолжил беседу: